На  Тихом   океане

 

 Июнь 1950 года, Харьков, красивое здание на площади Руднева.

Отбор поступающих был очень жесткий.  Я с перепугу все экзамены  сдал на 5, а по химии получил 2.  На мандатной комиссии начальник академии генерал-лейтенант А.В. Герасимов спрашивает: «Что у Вас с химией?»  Отвечаю: «Товарищ генерал, весь льготный отпуск истратил на химию и за полторы минуты получи двойку». Генерал хмыкнул и отпустил меня.  Выходит из зала начальник  нашего курса С.П. Курочкин и говорит: «Ну ты и нахал! Но, кажется, пронесло».

Итак, я слушатель  ХРАМА НАУКИ. Первые впечатления. Математика, лектор Сливняк – неспешный, блестящий педагог. Физика, лектор Корсунский – автор книги «атомное ядро». Его лекции -  это театр одного актера, все слушают с раскрытыми ртами, а конспект пустой. Приходится перелопачивать тома Фриша и др. На смену Корсунскому пришел Бурдун – тоска и неторопливые записи. В итоге имеем конспект, который без редакции и корректуры можно пускать в печать и наслаждаться логикой учебного пособия.  Недаром нашего Бурдуна назначили после защиты докторской диссертации в Палату мер и весов СССР.

Запомнилась  яркая фигура начальника факультета генерал-майора Нечаева, бывшего царского офицера – благородство, уважение, доброжелательность к младшим, беспредельная преданность к Отечеству. Все это чувствовалось во всем  величии. По-видимому, отбор преподавателей в Академию был настолько рационален, что посредственностей не помню, для меня все были полубоги.

В конце 1955 годов торжественный выпуск. Это были счастливые времена после пятилетнего напряженного труда. Меня назначили на Тихоокеанский флот на должность заместителя командира отдельного разведдивизиона «Спецназ». Флот встретил нас радушно, никто никогда не повышал голос, большинство офицеров было с высшим образованием. Наша часть создавалась с нуля, и академическое образование помогало по всем направлениям работы. С глубокой благодарностью вспоминал  Я.Д. Ширмана, А.И. Ахиезера ,  Д.С.Колобкова, О.Н.Баранова, Ф.Б.Черного и многих других. Даже сопромат пригодился при строительстве береговых баз.

В те годы холодной войны шла интенсивная взаимная разведка  на Тихоокеанском театре военных действий. Приведу только один пример флотских учений.

План действий «противника» был доложен только начальнику штаба Тихоокеанского флота адмиралу Н.В. Амелько. В строжайшей секретности нами на двух крейсерах были установлены сухопутные станции разведки и помех. Об этом не знали даже командиры кораблей.

Финал был потрясающий. На больших океанских учениях, в разгар  «боевых действий» двух дивизий крейсеров, «воевавших» друг против друга внезапно «вышли из строя» все стрельбовые РЛС и вся навигационная техника.  Возникшее замешательство длилось недолго. Всем активным помехам срочно дали отбой, чтобы не понести катастрофы  в ночном океане. Это был серьезный толчок в развитии военной техники. Эта акция описана в «Морском сборнике». Девять лет  службы на Тихом океане были весьма интересными и полезными благодаря глубоким знаниям, полученным при учебе  в нашей академии.

После увольнения в запас я работал в УФТИ (Харьков), а затем в ИФВЭ (Серпухов). Знания, полученные в Академии, позволили быстро освоиться в новой обстановке. На пике творческой работы произошло нелепое разрушение Великого Государства.

На этой горькой ноте заканчиваю.

         Вечная память НАШЕЙ РОДНОЙ АКАДЕМИИ !

 

Май 2006 года.

Владимирцев Мстислав Борисович, полковник в отставке, выпускник  академии 1955 года

 

                                                    Возврат  в  «Список»

 

Hosted by uCoz